Правило одного процента

Все, думаю, знают, что в Швеции очень развит что называется паблик-арт, то есть общественное искусство; искусство, размещённое в местах общего пользования, одним словом.

Можно вспомнить и стокгольмское метро, которое позиционирует себя как "самая длинная картинная галерея в мире", и "урбанистов" из отсталых стран типа РФ, которые ездят (или ездили) этим всем восхищаться, и множество фоток в моём журнале, где всё это можно лицезреть - скульптуры на детских площадках, инсталляции и прочие художества, и т.д. и т.п..

Спрашивается - почему всё это имеет место? Им деньги девать некуда, или что? Чем это вызвано?

Ответ: "правило одного процента", "enprocentsregeln":

Правило одного процента - это экономический принцип инвестирования, который означает, что один процент бюджета на строительство новой, а также реконструкцию и расширение старой общественной собственности, инфраструктуры и среды инвестируется в паблик-арт.

Правило одного процента появилось в Швеции как государственная культурно-политическая инициатива в начале 1930-х годов, к которой приложил руку тогдашний министр по делам духовенства Артур Энгберг, и результатом которой стало исследование «Отчет и предложения относительно подготовки расширенных заданий для шведских художников», которое было рассмотрено Риксдагом в 1937 году с целью создания экономического пространства для искусства при планировании и создании общественных пространств. Государство хотело с одной стороны обеспечить экономические условия для развития культурных и социальных ценностей в общественной среде, а с другой - дать художникам возможность участвовать в формировании новых пространств, создаваемых для новых общественных институтов. Чтобы, проще говоря, общество имело доступ к большему количеству произведений искусства, а художники - больше работы.

По данным Государственного совета художников, который несколько раз исследовал использование правила одного процента в государстве, регионах и коммунах, количество случаев его использование увеличилось в период с 2012 по 2018 годы:

«Правило одного процента применяется в 41% коммун и 55% регионов. По сравнению с 2012 годом это увеличение на 8% для коммун и 18% для регионов. Как видим, количество коммун, применяющих это правило, увеличилось незначительно, но его применение углубилось и расширилось. Регионы передают знания и устраивают семинары для коммун, а коммуны также поддерживают друг друга в деятельности по разработке рутин вокруг паблик-арта».

Звучит, конечно, хорошо и мякотно, но что это значит на практике?

На практике оно выглядит не так гладко, потому что ведёт к появлению такого вот рода паблик-арта, с позволения сказать:

( Read more... )

И, да, конечно, кто-то может сказать, что это весело и здорово.

Но это для постороннего человека может быть весело и здорово, а для тех, из чьих налоговых платежей пресловутый один процент и берётся, это порой выглядит не так уж и весело.

Потому что стоимость подобных полотен и композиций может достигать сотен тысяч и даже миллионов евро, то есть сумм, за которые можно было бы приобрести реальные шедевры прошлого, но вот... Тратиться эти деньги могут только на новые произведения современных художников.

А в 1937 году, когда правило одного процента вводили, под терминами "современное искусство" и "современные художники" понималось не совсем то, что понимается под ними теперь, как мы видим.

Плюс, и стоимость больниц, парков и прочих общественных мест возросла на порядок или несколько, и, естественно, с ней возрос и "один процент", что и позволяет нынешним художникам творить такие вот штуки, где восемьдесят лет назад дело ограничилось бы скромной фреской, мозаикой или не бросающейся в глаза скульптурой.

Например, одна из стокгольмских больниц планирует потратить "на искусство" одиннадцать миллионов евро - ну вот так он выглядит, один процент в современных условиях.

Некоторые учреждения идут уже и дальше: нанимают на выделенные деньги поэтов или "создают" объекты искусства в виде живых людей, с неплохой зарплатой, естественно.

А почему бы и нет?

"Традиционное понимание искусства состоит в том, что искусство должно украшать и вызывать позитивные эмоции. Но этот взгляд на искусство устарел. Искусство должно провоцировать, и чем больше на него жалуются, тем успешнее справился художник со своей миссией. В конце концов, сначала на Эйфелеву башню тоже жаловались и считали что она уродует город, и что же мы видим теперь, спустя сто лет?"

А что может провоцировать лучше, чем ссаньё быдлу в лицо?

"Посмотрите, какое уродство мы приобрели на деньги налогоплательщиков!"

Так что да, не всё так уж однозначно с правилом одного процента в Швеции, на которую наяривают "урбанисты".

Уязвимые районы/Utsatta område

Одна из распространённых страшилок о Швеции - это так называемые "ноу-гоу зоны", "куда полиция не рискует заходить".

На весь мир (ну или по крайней мере на всю РФ) славится знаменитое Ринкебю, построенный на рубеже 60-70-х годов район вокруг одноимённой станции синей ветки метро в нескольких километрах к северу от центра Стокгольма.

Хотя, с воздуха Ринкебю выглядит получше многих российских районов:



На самом деле, в Швеции для обозначения подобных районов на официальном уровне применяется термин не "ноу-гоу зона", а "уязвимый район" (utsatt område).

Причём полиция ведёт их официальный учёт, каждые два года пересматривает их статус и проводит различные мероприятия, от разъяснительных, когда полицейские тупо ходят по району и знакомятся с детьми на детских площадках, например, до всяческих рейдов, антинаркотических и т.д..

Существует официальный список этих самых районов, с которым можно ознакомиться хоть прямо в википедии в статье под соответствующим названием, так что любой швед всегда знает, живёт ли он в уязвимом или неуязвимом районе, то есть это абсолютно официальный статус, а не разговоры кухонного уровня о "плохих" и "хороших" местах жительства.

Также существуют и три градации уязвимости: особо уязвимый район (красный уровень), подверженный риску район (оранжевый уровень) и просто уязвимый район (жёлтый уровень), причём градации, как сказано выше, регулярно пересматриваются, с учётом уровня преступности и тяжести зарегистрированных преступлений (впрочем, правительственные комиссии критикуют полицию за субъективность их оценки и требуют более чётких критериев).

И Ринкебю, действительно, в этой "табели о рангах" в признанных лидерах, неизменно оставаясь в статусе особо уязвимого района с 2015 года, когда была введена эта классификация (до 2015 действовала немного другая, но термина "ноу-гоу зона" не было и в ней).

Впрочем, положение год от года не улучшается, а скорее наоборот: в 2015 насчитывалось 53 уязвимых района, а в 2021 - 61, из них особо уязвимых - 15 и 19, соответственно. Шесть районов за прошедшие годы покинули список, но новые бойцы заняли их места.

Расположены районы довольно предсказуемо: около тридцати входят в Стокгольмский лен, и по десятку находятся в окрестностях Мальмё и Гётеборга, второго и третьего по величине городов в стране, остальные регионы (лены) могут похвастаться не более чем одним районом такого типа.

Всего в уязвимых районах живёт около 600 000 человек, то есть 5% населения страны.

Полиция, как, думаю, уже понятно, в уязвимые районы соваться не боится, но процветанию открытой наркоторговли, периодическим беспорядкам, атакам против автомобилей скорой помощи, пожарных и собственно полицейских, а также забрасыванию камнями автобусов, помешать не может.

Естественно, уязвимые районы - это районы без исключений иммигрантские, где доля рождённого за рубежом населения порой превышает 50%, а средний возраст жителей существенно ниже чем в целом по стране.

Ну и плюс маргинализованность (говорят, там есть дети, ни разу в жизни не видевшие живого шведа), "параллельное общество", бедность, безработица, низкий уровень образования, недовольство обществом и "радикальные движения" (то есть, неполиткорректно говоря, ислам).

В общем, ничего нового, интересного или непредсказуемого.

Правительству это даёт повод вбухивать в них десятки миллионов евро "для улучшения ситуации" (читай пилить) и открывать новые полицейские участки, но полицейские желанием там служить не горят, хотя серьёзные инциденты с полицией за послежние десять лет можно пересчитать по пальцам. В 2021 году, например, убили одного полицейского в Гётеборге (новость национального масштаба), а в 2020 обошлось без происшествий вообще.

Но вот некоторые автобусы, насколько мне известно, остановки в том же Ринкебю с некоторых пор не делают, во избежание закидывания транспортных средств камнями и травмирования пассажиров. Полицию вызвать, конечно, можно, но оплачивать ремонт и лечение она не будет.

С законом там вообще довольно плохо по причине в том числе и того, что свидетели имеют все основания бояться выступать в суде (убийство выступившего свидетеля - на такое уж редкое дело), так что дела благополучно рассыпаются даже если и дойдут до туда, из-за отказавшихся от показаний свидетелей.

Но, в принципе, уязвимые районы не так уж безнадёжны.

Например, основатель международно известного аудиостримингового сервиса Spotify, Даниэль Эк, вырос во вполне себе уязвимом районе Rågsved.



Где располагается классическое граффити Highway 1989 года, национальное культурное достояние Швеции.



Ну, и в заключение надо сказать, что основы уязвимых районов были заложены во время "Миллионной программы" 1965-1975 годов, когда шведское социалистическое правительство задалось целью построить для шведиков миллион доступных квартир, что вылилось, естественно, в строительство доступных конур, неудобных малометражных (средняя площадь - 75 квадратных метров) квартир в однообразных бетонных "функционалистических" панельках, в которые были переселены деревенские алкоголики.

К 80-м алкоголики состарились и вымерли, их разбогатевшие и набравшиеся ума потомки (если таковые были) переселились в более приличное жильё, а панельки были заняты иммигрантами, бешенцами и прочими понаехавшими всех мастей (в прямом смысле слова).

"Что такое джентрификация? - Это когда старые алкоголики съезжают, а молодые геи въезжают".